Форум
И с того дня своего Крещения начал князь творить молитву:
- Я узнал Бога и радуюсь! И если вы, люди русские узнаете Его, то так же станете радоваться. Он помилует ваш род и землю нашу русскую, дарует нам богатства и благодать Божию…О, Боже, дай нам всем разумение!
Владимир вышел из Корсуня с царицею, взял с собою Анастаса, священников корсунских, мощи св. Климента и Фива, сосуды церковные, иконы, взял два медных истукана и четыре медных коня; Корсунь отдал грекам назад в вено за жену.
В Корсунь явился к Владимиру и митрополит Михаил, назначенный управлять новою русскою церковью, потому что константинопольская церковь не могла медлить присылкою этого лица, столь необходимого для утверждения нового порядка вещей на севере. По возвращению в Киев, Владимир, прежде всего, крестил сыновей своих и людей близких. Вслед за тем велел ниспровергнуть идолов. Этим должно было начаться обращению народа- ниспровержением прежних предметов почитания нужно было показать их ничтожество; это средство считалось самым действительным почти у всех проповедников и действительно было таковым; кроме того, ревность новообращенного, не могла позволить Владимиру удержать хотя бы на некоторое время идолов, стоявших на самых видных местах города и которым, вероятно, не переставали приносить жертвы; притом, если не все, то большая часть истуканов напоминали Владимиру его собственный грех, потому что он сам их поставил. Из ниспровергнутых идолов одних рассекли на части, других сожгли, а главного, Перуна, привязали лошади к хвосту и потащили с горы, причем двенадцать человек били истукана палками: это было сделано, не потому, чтобы дерево чувствовало, но на поругание бесу, который этим идолом прельщал людей: так пусть же от людей примет и возмездие. Когда волокли идола в Днепр, то народ плакал; а когда Перун поплыл по реке, то приставлены были люди, которые должны были отталкивать его от берега, до тех пор, пока пройдет пороги. Затем приступлено было к обращению киевского народа; митрополит и священники ходили по городу с проповедью. Сам князь участвовал в этом деле. Многие горожане с радостью крестились, но большинство было таких, которые не соглашались на это. Между ними были двоякого рода люди: одни не хотели креститься не по сильной привязанности к древней религии, но по новости и важности дела, колебались точно так же, как, по преданию, колебался прежде и сам Владимир; другие не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере; они даже не хотели слушать ни о какой-либо проповеди. Видя это, князь употребил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противником князю. Услыхав этот приказ, многие пошли охотою, именно те, которые прежде медлили по нерешительности, колебались, ждали только чего-нибудь решительного, чтобы креститься; не понимая еще сами превосходства новой веры пред старою, они, естественно, должны были основывать превосходство первой на том, что она принята высшими:
- Если бы новая вера не была хороша, то князь и бояре не приняли бы ее, - говорили они. Некоторые шли к реке по принуждению, некоторые же ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ Владимира, бежали в степи и леса.
На другой день после объявления княжеского приказа, Владимир вышел со священниками царицыными и корсунскими на Днепр, куда сошлось множество народа; все вошли в воду и стояли одни по шею, другие по грудь; несовершеннолетние стояли у берега, возрастные держали на руках младенцев, а крещеные уже бродили по реке, вероятно, уча некрещеных, как вести себя во время совершения таинства, а также и занимая место их восприемников, священники на берегу читали молитвы. Непосредственным следствием принятия христианства Владимиром и распространения его на русской земле, было, разумеется, построение церквей. Владимир, тотчас после крещения, велит строить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. Так, поставлена была церковь св. Василия на холме, где стоял кумир Перуна и прочих богов Владимир велел ставить церкви и определять к ним священников также и по другим городам и приводить людей к крещению по всем городам и селам.
Митрополит Михаил с епископами, присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного конца этого пути - Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди, построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство было распространено далеко не между всеми жителями из Новгорода. Путем водным, шекснинским, проповедники отправились к востоку, до Ростова. Там и закончилась деятельность первого митрополита Михаила в 990 году; в 991 он умер. Легко представить, как смерть его должна была опечалить Владимира в его новом положении; князья едва могли утешить другие епископы и бояре; скоро, впрочем, был призван из Царьграда новый митрополит - Леон; с помощью поставленного им в Новгороде епископа Иоакима Корсунянина язычество здесь сокрушено было окончательно. Мне сказывали:
- Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между волхвами Богомил, прозванный за красноречие Соловьем. Епископ Иоаким со священниками стояли на торговой стороне; они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал
- Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание. Народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевезя выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить дома христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала, Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав. побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им:
- Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать? И послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей, сын Стоянов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ниже. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что крещены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить. Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Путята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица. «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем».
Таким образом, христианство при Владимире, было распространено преимущественно по узкой полосе, прилегавшей к великому водному пути из Новгорода в Киев; к востоку же от Днепра, по Оке и верхней Волге, даже в самом Ростове, несмотря на то, что проповедь доходила до этих мест, христианство распространялось очень слабо; скоро мы увидим, что иноки Печерского монастыря будут проповедниками христианства у вятичей и мери и будут мучениками там; народная молва прямо говорит, что вятичи сохраняли еще языческие обычаи, наконец, церковники, называют русских христиан малым стадом Христовым. Самому князю принадлежит распространение христианства на запад от Днепра, в странах, которые он должен был посещать по отношениям своим к Польше; я знаю, что в 992 году он ходил с епископами на юго-запад, учил, крестил людей и в земле Червенской построил в свое имя город Владимир и деревянную церковь святой Богородицы. Митрополит и епископы были присланы из Царя-града; Владимир привел из Корсуня тамошних священников и священников, приехавших с царевною Анною. Но этого числа было недостаточно для крещения и научения людей в Киеве и других местах. Тут же присланы были священники из Болгарии, которые были способны учить народ на понятном для него языке; Но сколько бы ни пришло священников греческих и болгарских, все их было мало для настоящей потребности; нужно было умножить число своих русских священников, что не могло произойти иначе, как чрез распространение книжного учения. Такое распространение было предпринято немедленно после всенародного крещения в Киеве, ибо в нем митрополит и князь видели единственное средство утвердить веру. Отцы и матери были мало утверждены, оставить детей при них - значило мало подвинуть христианство, ибо они воспитывались бы более в языческих понятиях и обычаях; чтоб сделать их твердыми христианами. Необходимо было их на время оторвать от отцов плотских и отдать духовным; притом, как выше замечено, только одним этим средством можно было приобрести священников из русских. Владимир велел отбирать детей у лучших граждан и отдавать их в книжное ученье; матери плакали по них, как по мертвых, потому что еще не утвердились верою. Детей раздали учиться по церквам к священникам и причту. В княжение Владимира умножились разбои, и вот епископы сказали великому князю: - Разбойники размножились, зачем не казнишь их? Владимир отвечал:
- Боюсь греха. Епископы возразили на это:
- Ты поставлен от бога - на казнь злым, а добрым - на милование; тебе должно казнить разбойника, только разобрав дело.
Владимир послушался, отверг виры и начал казнить разбойников; но потом те же епископы вместе со старцами сказали ему:
- Рать сильная теперь; если придется вира, то пусть пойдет на оружие и на коней. Владимир отвечал:
- Пусть будет так! И стал он жить опять по устроению отцовскому и дедовскому. Так, с первых дней принятия христианства, духовенство прямо стало влиять уже на строй общественный; не в церковных делах, не о средствах распространения христианства советуется Владимир с епископами, а о том, как наказывать преступников. Вместе со старцами епископы предлагают князю о том, куда употреблять виры, заботиться о внешней безопасности, и князь соглашается с ними.
- Я узнал Бога и радуюсь! И если вы, люди русские узнаете Его, то так же станете радоваться. Он помилует ваш род и землю нашу русскую, дарует нам богатства и благодать Божию…О, Боже, дай нам всем разумение!
Владимир вышел из Корсуня с царицею, взял с собою Анастаса, священников корсунских, мощи св. Климента и Фива, сосуды церковные, иконы, взял два медных истукана и четыре медных коня; Корсунь отдал грекам назад в вено за жену.
В Корсунь явился к Владимиру и митрополит Михаил, назначенный управлять новою русскою церковью, потому что константинопольская церковь не могла медлить присылкою этого лица, столь необходимого для утверждения нового порядка вещей на севере. По возвращению в Киев, Владимир, прежде всего, крестил сыновей своих и людей близких. Вслед за тем велел ниспровергнуть идолов. Этим должно было начаться обращению народа- ниспровержением прежних предметов почитания нужно было показать их ничтожество; это средство считалось самым действительным почти у всех проповедников и действительно было таковым; кроме того, ревность новообращенного, не могла позволить Владимиру удержать хотя бы на некоторое время идолов, стоявших на самых видных местах города и которым, вероятно, не переставали приносить жертвы; притом, если не все, то большая часть истуканов напоминали Владимиру его собственный грех, потому что он сам их поставил. Из ниспровергнутых идолов одних рассекли на части, других сожгли, а главного, Перуна, привязали лошади к хвосту и потащили с горы, причем двенадцать человек били истукана палками: это было сделано, не потому, чтобы дерево чувствовало, но на поругание бесу, который этим идолом прельщал людей: так пусть же от людей примет и возмездие. Когда волокли идола в Днепр, то народ плакал; а когда Перун поплыл по реке, то приставлены были люди, которые должны были отталкивать его от берега, до тех пор, пока пройдет пороги. Затем приступлено было к обращению киевского народа; митрополит и священники ходили по городу с проповедью. Сам князь участвовал в этом деле. Многие горожане с радостью крестились, но большинство было таких, которые не соглашались на это. Между ними были двоякого рода люди: одни не хотели креститься не по сильной привязанности к древней религии, но по новости и важности дела, колебались точно так же, как, по преданию, колебался прежде и сам Владимир; другие не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере; они даже не хотели слушать ни о какой-либо проповеди. Видя это, князь употребил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противником князю. Услыхав этот приказ, многие пошли охотою, именно те, которые прежде медлили по нерешительности, колебались, ждали только чего-нибудь решительного, чтобы креститься; не понимая еще сами превосходства новой веры пред старою, они, естественно, должны были основывать превосходство первой на том, что она принята высшими:
- Если бы новая вера не была хороша, то князь и бояре не приняли бы ее, - говорили они. Некоторые шли к реке по принуждению, некоторые же ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ Владимира, бежали в степи и леса.
На другой день после объявления княжеского приказа, Владимир вышел со священниками царицыными и корсунскими на Днепр, куда сошлось множество народа; все вошли в воду и стояли одни по шею, другие по грудь; несовершеннолетние стояли у берега, возрастные держали на руках младенцев, а крещеные уже бродили по реке, вероятно, уча некрещеных, как вести себя во время совершения таинства, а также и занимая место их восприемников, священники на берегу читали молитвы. Непосредственным следствием принятия христианства Владимиром и распространения его на русской земле, было, разумеется, построение церквей. Владимир, тотчас после крещения, велит строить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. Так, поставлена была церковь св. Василия на холме, где стоял кумир Перуна и прочих богов Владимир велел ставить церкви и определять к ним священников также и по другим городам и приводить людей к крещению по всем городам и селам.
Митрополит Михаил с епископами, присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного конца этого пути - Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди, построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство было распространено далеко не между всеми жителями из Новгорода. Путем водным, шекснинским, проповедники отправились к востоку, до Ростова. Там и закончилась деятельность первого митрополита Михаила в 990 году; в 991 он умер. Легко представить, как смерть его должна была опечалить Владимира в его новом положении; князья едва могли утешить другие епископы и бояре; скоро, впрочем, был призван из Царьграда новый митрополит - Леон; с помощью поставленного им в Новгороде епископа Иоакима Корсунянина язычество здесь сокрушено было окончательно. Мне сказывали:
- Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между волхвами Богомил, прозванный за красноречие Соловьем. Епископ Иоаким со священниками стояли на торговой стороне; они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал
- Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание. Народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевезя выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить дома христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала, Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав. побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им:
- Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать? И послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей, сын Стоянов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ниже. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что крещены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить. Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Путята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица. «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем».
Таким образом, христианство при Владимире, было распространено преимущественно по узкой полосе, прилегавшей к великому водному пути из Новгорода в Киев; к востоку же от Днепра, по Оке и верхней Волге, даже в самом Ростове, несмотря на то, что проповедь доходила до этих мест, христианство распространялось очень слабо; скоро мы увидим, что иноки Печерского монастыря будут проповедниками христианства у вятичей и мери и будут мучениками там; народная молва прямо говорит, что вятичи сохраняли еще языческие обычаи, наконец, церковники, называют русских христиан малым стадом Христовым. Самому князю принадлежит распространение христианства на запад от Днепра, в странах, которые он должен был посещать по отношениям своим к Польше; я знаю, что в 992 году он ходил с епископами на юго-запад, учил, крестил людей и в земле Червенской построил в свое имя город Владимир и деревянную церковь святой Богородицы. Митрополит и епископы были присланы из Царя-града; Владимир привел из Корсуня тамошних священников и священников, приехавших с царевною Анною. Но этого числа было недостаточно для крещения и научения людей в Киеве и других местах. Тут же присланы были священники из Болгарии, которые были способны учить народ на понятном для него языке; Но сколько бы ни пришло священников греческих и болгарских, все их было мало для настоящей потребности; нужно было умножить число своих русских священников, что не могло произойти иначе, как чрез распространение книжного учения. Такое распространение было предпринято немедленно после всенародного крещения в Киеве, ибо в нем митрополит и князь видели единственное средство утвердить веру. Отцы и матери были мало утверждены, оставить детей при них - значило мало подвинуть христианство, ибо они воспитывались бы более в языческих понятиях и обычаях; чтоб сделать их твердыми христианами. Необходимо было их на время оторвать от отцов плотских и отдать духовным; притом, как выше замечено, только одним этим средством можно было приобрести священников из русских. Владимир велел отбирать детей у лучших граждан и отдавать их в книжное ученье; матери плакали по них, как по мертвых, потому что еще не утвердились верою. Детей раздали учиться по церквам к священникам и причту. В княжение Владимира умножились разбои, и вот епископы сказали великому князю: - Разбойники размножились, зачем не казнишь их? Владимир отвечал:
- Боюсь греха. Епископы возразили на это:
- Ты поставлен от бога - на казнь злым, а добрым - на милование; тебе должно казнить разбойника, только разобрав дело.
Владимир послушался, отверг виры и начал казнить разбойников; но потом те же епископы вместе со старцами сказали ему:
- Рать сильная теперь; если придется вира, то пусть пойдет на оружие и на коней. Владимир отвечал:
- Пусть будет так! И стал он жить опять по устроению отцовскому и дедовскому. Так, с первых дней принятия христианства, духовенство прямо стало влиять уже на строй общественный; не в церковных делах, не о средствах распространения христианства советуется Владимир с епископами, а о том, как наказывать преступников. Вместе со старцами епископы предлагают князю о том, куда употреблять виры, заботиться о внешней безопасности, и князь соглашается с ними.
