Слепая вера – это когда ты соглашаешься с правилами, не задумываясь над ними, переходишь от одного ожидаемого события к другому. И если ты не примешь меры предосторожности и не поразмышляешь над этими правилами, то вся твоя жизнь превратится в цепочку из тысячи предначертанных событий хороших и дурных.
После разговора с князем Владимиром мне не давала покоя одна и та же мысль: как, и каким образом, конунг собирается мирным путем уладить мое дело, где затронута честь человека? Мне, как никогда захотелось поговорить на эту тему с отцом Михаилом, которому я доверял, но которого обманул. Я чувствовал перед ним угрызение совести. После моего выздоровления он несколько раз намеками, деликатно пытался выяснить у меня, что я намерен предпринять в защиту своей чести. Я поступил с ним, как и с остальными - обманул его, сказав, что мне некому мстить. Я прекрасно знал, что он бы не одобрил мои действия, как их понял и одобрил, к примеру, Добрыня и все другие. Он считал меня язычником с душой христианина. И мне так не хотелось его огорчать.
Должен сказать, что действовать наобум и куда кривая вывезет, в серьезных делах было не в моих правилах; напротив, я всегда старался невероятно дерзкую, по обывательским меркам, отвагу сочетать с холодной рассудительностью и осторожностью, чтобы не только исключить свое поражение, но и лишить своих недругов посмеяться надо мной…
Я застал монаха за чтением Библии. Отец Михаил, будто бы прочитал мои мысли и сказал:
- Вот перечитываю притчи Христовы - мудрые истории, как и ваши Былины и Сказания. В них есть много общего. Господь часто пользовался притчами — образными рассказами, в которых каждый человек мог узнать себя. Евангельские притчи не просто житейские иллюстрации некоторых нравственных истин, а обращение к совести человека: понимаешь ли ты, что происходит с тобой? Страшишься ли ты Божьего Суда?
- Я не могу согласиться с вашими рассуждениями, святой отец. С великой долей уверенности смею утверждать, что никакого вашего Бога просто не существует. Его люди выдумали. Любомир Нарышкин недавно подло напал на меня и чуть не убил. По вашим заповедям я должен его великодушно простить. Допустим, я так и поступлю, но Божьего Суда Нарышкин не дождется, а я, кроме того, что был подло и жестоко избит, еще буду осужден жестоко людским судом и обесчещен на всю жизнь. Нет ничего страшнее людского суда! И все мы его боимся…
- Сын мой, кому свет, а тебе все потемки, ты совершенно не прав,- с улыбкой и некой снисходительностью возразил мне мягко монах и продолжил.
– Не надо ждать Страшного суда! Он происходит над нами каждый час и день! Лучше послушай мудрую притчу Христа о талантах:
- Некий человек, «... отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов (самая крупная серебряная денежная единица в Древней Иудее), другому - два, иному - один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и преобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего» (Мф. 25. 14—18). Потом же, когда пришла пора отчитываться, рабы, умножившие данные им таланты, принесли нажитое ими господину и получили от него награду. Однако, когда зарывший талант в землю попробовал вернуть своему хозяину лишь то, что тот ему дал, он встретил неожиданное негодование: «… лукавый раб и ленивый!» (Мф. 25. 26). Эта притча говорит о самом главном в отношениях Бога и человека: человек — соработник, сотрудник Божий, но, чтобы он реализовал себя в этом качестве, ему сначала надлежит принять от Бога «таланты», дары: жизнь, добро, творчество... Самое главное в жизни христианина — его спасение и возможность обновления — дано ему как дар: «... благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф. 2. 8—10). Дар же, прежде всего, требует принятия, а затем уже и ответа. Христианин должен быть открыт к новым вдохновениям, новым вразумлениям, как и ты к прощению. Эта открытость, всепрощение, распахнутость стоит в основе богообщения. Всё будет человеку дано, но сначала — «восклонитесь», предстаньте пред дающим, обратитесь к Нему.
Потом он рассказал мне о добром самарянине (самаритянине), который в отличие от священника и служителя храма помог раненому, лежавшему на дороге (Лк. 10. 30—35), Иисус говорит, что ближний — это не только единоверец. Мало возлюбить всех дальних и ближних, ибо любовь должна быть деятельной и требовать от человека не только особого состояния души, но и конкретных действий. А ведь самаряне, как народ, само название которого, звучало для иудеев презрительной кличкой - потомки ассирийских завоевателей и некогда побеждённых ими иудеев, жившие в области под названием Самария, долгое время сохраняли остатки языческих верований, поклонялись своим богам, как и вы, славяне. С точки зрения иудеев, самаряне были врагами истинной веры и народа Божия. Ветхий Завет обращен только к иудеям; Новый Завет — ко всем людям независимо от их напринадлежности. На вопрос ученика: «Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?» — Иисус отвечает: «... не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18. 21—22). Ветхий Завет тоже учит любви, но лишь посильной человеку в те времена:
- Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. Сын Человеческий впервые говорит о любви Бога к Своему творению, как о примере для людей: - «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», потому что Создатель «... повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5. 44—45). «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким же будете судимы, и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7. 1—2), — учит Христос. Судить — совершать духовный суд, оценивать грех, наказывать или прощать его — вправе только Бог. Христианство призывает ненавидеть грех, но любить грешника. Вот в чем главное отличие христианина от язычника!
Одна из известных притч, рассказанных Христом, — притча о блудном сыне. Некий юноша, повзрослев, решил, что может обойтись без отца. Он потребовал свою долю наследства, получил ее и промотал на чужбине. Случайные друзья бросили его в нужде, и он был вынужден пасти свиней. Горшей участи иудеи не могли себе представить: свинья считалась нечистым животным, прикосновение к ней оскверняло человека. Не вынеся унижений и голода, юноша решил вернуться назад, соглашаясь даже на участь раба в отчем доме. Но отец принял любимого сына с великой радостью и устроил в его честь пир. Эта притча говорит об отношениях Бога и человека. Оставивший Бога человек бездарно растратил своё наследство — власть над природой, духовные дарования — и впал в ничтожество. Но он может покаяться, вернуться к Небесному Отцу и будет радостно принят как сын и наследник. В эпоху Ветхого Завета, особенно в периоды притеснений со стороны иноверцев, среди иудеев утвердилось представление о Царстве Божием как о земной власти и благоденствии Израиля, который восторжествовал над своими врагами. В этом смысле истолковывались и слова пророков о грядущем преображении земли и изгнании зла. В проповеди Христа Царство Божие открывается как Царство Небесное, которое «не от мира сего», в смысле оно не принадлежит падшему миру. Но оно таинственно проникает в земную жизнь, преображая её, приобщая людей к вечной Божественной жизни. Об этом говорят притчи Христа. Взять Царство Небесное силой не значит, что в него можно попасть путём магических приёмов, «тайных знаний», обмана. Следует бережно, благоговейно принять то, что даёт Бог человеку для спасения, и готовить почву своей души для Божественного дара. Именно об этом говорится в известной притче о сеятеле. В ней рассказывается о том, как семена (учения) падают на разную почву (в разные человеческие души). На каменистой почве (в очерствевшем сердце) росток Божественной любви может погибнуть. Так человек вместе с Богом выступает созидателем Царства Божия внутри себя…
Почти целый час поучал меня священник! Я его не перебивал, так как, мне в этот день не хотелось вступать с ним в полемику. Мне на душе было скверно и муторно, Но, как всегда, я должен был вынужден признать, что в словах отца Михаила многое не лишено здравого смысла. Как он и его вера, я тоже был против дикости и варварства. А мы, язычники, зачастую, поступаем как дикие животные. Око за око, зуб за зуб! Но у меня другой случай утешал я сам себя: на карту поставлена моя честь .
-Чести рус не кинет, хоть головушка его и сгинет! - Говорили мои предки.- А, что человек без чести? Он без чести и в Царствии Божьем подобие человека, но не человек. Так считал я. С этими мыслями я простился с отцом Михаилом.
После разговора с князем Владимиром мне не давала покоя одна и та же мысль: как, и каким образом, конунг собирается мирным путем уладить мое дело, где затронута честь человека? Мне, как никогда захотелось поговорить на эту тему с отцом Михаилом, которому я доверял, но которого обманул. Я чувствовал перед ним угрызение совести. После моего выздоровления он несколько раз намеками, деликатно пытался выяснить у меня, что я намерен предпринять в защиту своей чести. Я поступил с ним, как и с остальными - обманул его, сказав, что мне некому мстить. Я прекрасно знал, что он бы не одобрил мои действия, как их понял и одобрил, к примеру, Добрыня и все другие. Он считал меня язычником с душой христианина. И мне так не хотелось его огорчать.
Должен сказать, что действовать наобум и куда кривая вывезет, в серьезных делах было не в моих правилах; напротив, я всегда старался невероятно дерзкую, по обывательским меркам, отвагу сочетать с холодной рассудительностью и осторожностью, чтобы не только исключить свое поражение, но и лишить своих недругов посмеяться надо мной…
Я застал монаха за чтением Библии. Отец Михаил, будто бы прочитал мои мысли и сказал:
- Вот перечитываю притчи Христовы - мудрые истории, как и ваши Былины и Сказания. В них есть много общего. Господь часто пользовался притчами — образными рассказами, в которых каждый человек мог узнать себя. Евангельские притчи не просто житейские иллюстрации некоторых нравственных истин, а обращение к совести человека: понимаешь ли ты, что происходит с тобой? Страшишься ли ты Божьего Суда?
- Я не могу согласиться с вашими рассуждениями, святой отец. С великой долей уверенности смею утверждать, что никакого вашего Бога просто не существует. Его люди выдумали. Любомир Нарышкин недавно подло напал на меня и чуть не убил. По вашим заповедям я должен его великодушно простить. Допустим, я так и поступлю, но Божьего Суда Нарышкин не дождется, а я, кроме того, что был подло и жестоко избит, еще буду осужден жестоко людским судом и обесчещен на всю жизнь. Нет ничего страшнее людского суда! И все мы его боимся…
- Сын мой, кому свет, а тебе все потемки, ты совершенно не прав,- с улыбкой и некой снисходительностью возразил мне мягко монах и продолжил.
– Не надо ждать Страшного суда! Он происходит над нами каждый час и день! Лучше послушай мудрую притчу Христа о талантах:
- Некий человек, «... отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов (самая крупная серебряная денежная единица в Древней Иудее), другому - два, иному - один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и преобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал его в землю и скрыл серебро господина своего» (Мф. 25. 14—18). Потом же, когда пришла пора отчитываться, рабы, умножившие данные им таланты, принесли нажитое ими господину и получили от него награду. Однако, когда зарывший талант в землю попробовал вернуть своему хозяину лишь то, что тот ему дал, он встретил неожиданное негодование: «… лукавый раб и ленивый!» (Мф. 25. 26). Эта притча говорит о самом главном в отношениях Бога и человека: человек — соработник, сотрудник Божий, но, чтобы он реализовал себя в этом качестве, ему сначала надлежит принять от Бога «таланты», дары: жизнь, добро, творчество... Самое главное в жизни христианина — его спасение и возможность обновления — дано ему как дар: «... благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф. 2. 8—10). Дар же, прежде всего, требует принятия, а затем уже и ответа. Христианин должен быть открыт к новым вдохновениям, новым вразумлениям, как и ты к прощению. Эта открытость, всепрощение, распахнутость стоит в основе богообщения. Всё будет человеку дано, но сначала — «восклонитесь», предстаньте пред дающим, обратитесь к Нему.
Потом он рассказал мне о добром самарянине (самаритянине), который в отличие от священника и служителя храма помог раненому, лежавшему на дороге (Лк. 10. 30—35), Иисус говорит, что ближний — это не только единоверец. Мало возлюбить всех дальних и ближних, ибо любовь должна быть деятельной и требовать от человека не только особого состояния души, но и конкретных действий. А ведь самаряне, как народ, само название которого, звучало для иудеев презрительной кличкой - потомки ассирийских завоевателей и некогда побеждённых ими иудеев, жившие в области под названием Самария, долгое время сохраняли остатки языческих верований, поклонялись своим богам, как и вы, славяне. С точки зрения иудеев, самаряне были врагами истинной веры и народа Божия. Ветхий Завет обращен только к иудеям; Новый Завет — ко всем людям независимо от их напринадлежности. На вопрос ученика: «Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?» — Иисус отвечает: «... не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18. 21—22). Ветхий Завет тоже учит любви, но лишь посильной человеку в те времена:
- Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. Сын Человеческий впервые говорит о любви Бога к Своему творению, как о примере для людей: - «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», потому что Создатель «... повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5. 44—45). «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким же будете судимы, и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7. 1—2), — учит Христос. Судить — совершать духовный суд, оценивать грех, наказывать или прощать его — вправе только Бог. Христианство призывает ненавидеть грех, но любить грешника. Вот в чем главное отличие христианина от язычника!
Одна из известных притч, рассказанных Христом, — притча о блудном сыне. Некий юноша, повзрослев, решил, что может обойтись без отца. Он потребовал свою долю наследства, получил ее и промотал на чужбине. Случайные друзья бросили его в нужде, и он был вынужден пасти свиней. Горшей участи иудеи не могли себе представить: свинья считалась нечистым животным, прикосновение к ней оскверняло человека. Не вынеся унижений и голода, юноша решил вернуться назад, соглашаясь даже на участь раба в отчем доме. Но отец принял любимого сына с великой радостью и устроил в его честь пир. Эта притча говорит об отношениях Бога и человека. Оставивший Бога человек бездарно растратил своё наследство — власть над природой, духовные дарования — и впал в ничтожество. Но он может покаяться, вернуться к Небесному Отцу и будет радостно принят как сын и наследник. В эпоху Ветхого Завета, особенно в периоды притеснений со стороны иноверцев, среди иудеев утвердилось представление о Царстве Божием как о земной власти и благоденствии Израиля, который восторжествовал над своими врагами. В этом смысле истолковывались и слова пророков о грядущем преображении земли и изгнании зла. В проповеди Христа Царство Божие открывается как Царство Небесное, которое «не от мира сего», в смысле оно не принадлежит падшему миру. Но оно таинственно проникает в земную жизнь, преображая её, приобщая людей к вечной Божественной жизни. Об этом говорят притчи Христа. Взять Царство Небесное силой не значит, что в него можно попасть путём магических приёмов, «тайных знаний», обмана. Следует бережно, благоговейно принять то, что даёт Бог человеку для спасения, и готовить почву своей души для Божественного дара. Именно об этом говорится в известной притче о сеятеле. В ней рассказывается о том, как семена (учения) падают на разную почву (в разные человеческие души). На каменистой почве (в очерствевшем сердце) росток Божественной любви может погибнуть. Так человек вместе с Богом выступает созидателем Царства Божия внутри себя…
Почти целый час поучал меня священник! Я его не перебивал, так как, мне в этот день не хотелось вступать с ним в полемику. Мне на душе было скверно и муторно, Но, как всегда, я должен был вынужден признать, что в словах отца Михаила многое не лишено здравого смысла. Как он и его вера, я тоже был против дикости и варварства. А мы, язычники, зачастую, поступаем как дикие животные. Око за око, зуб за зуб! Но у меня другой случай утешал я сам себя: на карту поставлена моя честь .
-Чести рус не кинет, хоть головушка его и сгинет! - Говорили мои предки.- А, что человек без чести? Он без чести и в Царствии Божьем подобие человека, но не человек. Так считал я. С этими мыслями я простился с отцом Михаилом.