Форум
Как прав был мой дядюшка Добрушка, когда мне говорил:
- Двоеверие – хуже неверия!
Снова я шел по той же дороге из Киева в Новгород, как двадцать лет назад. С горечью я должен был признать, что Русь не изменилась. Все та же бедность, дикость и невежество. Благодаря встрече на этой дороге с отцом Михаилом, я стал христианином и совсем другим человеком. , но стал ли я счастливее? Стала ли богаче я и лучше моя родина? Эти мысли не давали мне покоя.
Прошло почти десять лет, как я за два года до Крещения Руси, в славном городе Константинополе принял христианскую веру, и нарекли меня Авилом. Мой выбор был добровольный и осознанный. К нему я шел долгие годы, и в нем я видел спасение своей души от себялюбия, черствости, лжедоброты, похоти и неистребимого двоедушия. Блуждая в лабиринте своего эгоистического сознания, я все больше разочаровывался в себе любимом, в наших диких языческих нравах, обычаях и Богах. Митрополит Илларион, благословляя меня, сказал тогда такие слова:
- Благословен Христос Бог наш, просвещающий и освещающий всякого человека, грядущего в мир, избравший тебя из язычников русского рода! Благословен ты среди мужей русских, потому что тьму заблуждений временного света ты преодолел, и свет жизни вечной возлюбил!
Конечно, я прекрасно понимал, что крещение всего славянского народа, совершилось поспешно, почти без всякого предварительного научения вере, почти насильственно. И эту веру приняли, в основном, сановный люд, как я. Простой народ, хотя и крестился в водах Днепра, но так и оставался истым язычником.
Естественно, на Руси наступил длительный период двоеверия: мы веровали и в христианского бога, и богов языческих. Языческое многобожие вполне допускало существование всяких вер вместе со своею верою, и, с точки зрения язычника, нет ничего легче, как включить нового бога в число своих богов. Так поступили, например, мой мудрый дядя и его сотоварищи волхвы и другой люд, которые после молитвы в христианском храме отправлялись в священную дуброву: к озеру, реке, студенцу, к старому дуплистому дубу, к священному камню или под овин – и творили там молитву по обычаю предков.
Большинство на Руси продолжали поклоняться и приносить жертвы Перуну, Хорсу, Велесу, Мокоши; пели старинные песни, в которых призывали солнце красное, млад-светел месяц, звезды чистые, дать им мир и языческую благодать.
Во всех домах рядом с иконами стояли и божки языческие. В семьях совершались все старинные богослужебные обряды, ставились законные яства Роду, Роженицам, домовому и прочим божкам. Рядом с христианскими праздниками справлялись и языческие торжества: языческие игрища и тризны. Вместе с христианскими таинствами и обрядами знали славяне и языческие обряды. Вместо венчания в церкви, например, и даже после такого венчания, совершался брак по языческим правилам: с плесканием воды, песнями в честь Лады, с обхождением ракитового куста, В это время рядом с христианскими священниками всегда находились волхвы и волшебники. К последним народ любил обращаться гораздо чаще, чем к священникам. До сих пор наш народ слабо признает христианское таинство брака. Сплошь и рядом браки совершаются без церковного венчания, путем умыкания девиц.
Но кроме двоеверия открытого было еще двоеверие скрытое: более живучее и даже опасное.
Оно состоит в том, что в языческие верования вкладываются в христианские формы. Им даются христианские имена и этим самым христианские понятия искажаются языческими воззрениями. Здесь уже язычество органически смешивается с христианством и выдается за последнее, так что наше наивное сознание принимает полу языческое за христианское и не может отличить одно от другого. Таким образом, двоеверы уже не считают себя язычниками, и нередко считают себя истинными христианами.
Скрытое двоеверие проникло во все сферы религиозной жизни и не минуло даже, как мне кажется, самого понятия о Боге. Идея единства Божия и троичности лиц в Боге, составляющая краеугольный камень христианского понятия о божестве, безусловно, была трудна для восприятия умом язычника. Поэтому единство Божие признавалось только теоретически, номинально, а практически в народном сознании продолжали существовать многие боги. За таких богов прежде считались самые лица Святой Троицы. Привыкшее к многобожию наше славянское сознание представляло св. Троицу тремя богами. И так продолжается до сих пор в сознании многих людей даже в наше время.
Затем идея многобожия нашла себя и другое выражение в народных верованиях. В христианстве существует кроме веры в Бога еще вера в Богоматерь, святых ангелов и Диавола. В язычестве же существовала вера в богов главных и второстепенных, злых и добрых - чернобогов и белобогов. Нам, полу язычникам, было естественно смешивать христианство с язычеством. Богородица и святые слились в нашем сознании с второстепенными языческими богами, и в христианскую форму были вложены языческие понятия. Так, что касается Богородицы, то ее имя каким-то образом связывалось с прежним верованием в рожаниц: поставляя законную трапезу роженицам, мы стали петь тропарь Богородице.
Святые христианские, подобно языческим богам, сделались в народном сознании специальными представителями чего-либо. Так, Иоанн Креститель, летнее празднование которого совпало с прежним праздником Купалы, стал представляться в наших воззрениях покровителем растительного царства. Святой Власий, имя которого напоминает Волоса, стал считаться покровителем животных, подобно Волосу. Святой Георгий, сокращенное имя которого напоминало Ярилу, сделался, подобно Яриле, тоже покровителем животных и плодородия вообще. Покровителями животных стали считаться святые – Св. Модест, Св. Косьма и Дамиан, Св. Николай. Св. Варвара сделалась покровительницей от внезапной смерти. Святой же Николай стал покровителем невест.
Таким образом, имена христианских святых были заменены на имена языческих божеств. Ангелы же сделались для народа, как и святые, олицетворением добрых, благоприятных для человека сил, а Диавол и бесы в народном сознании восприняли все языческих чернобогов. Как, по языческому представлению, добрые боги борются со злыми и помогают людям, так, по нашему христианскому представлению, святые и ангелы борются с бесами и помогают против них человеку.
Особенно ярко сказывалось язычество в христианских верованиях наших предков в своей обрядовой стороне и в своих разнообразных суевериях. С принятием нами христианства наши языческие праздники слились с христианскими. Так, праздник рождества Христова слился с языческим праздником Коляды. Все двенадцатидневие от 25 декабря до 6 января сделалось святками - прежнею колядою. Отражением следующих колядных празднеств явилась русская масленица, которая существует уже без всякого христианского повода. Весенние языческие торжества совпали с праздником Пасхи и слились с ним. Сюда же присоединилось и языческое празднование в честь умерших предков, называемое в народе Красной Горкой.
Другое языческое весеннее торжество соединилось с праздником Троицы. Летний праздник Купала совпал со временем Иоанна Предтечи и сделался известным Иваном Купалой. Праздники осенние в язычестве совпали с христианскими праздниками Успения и Покрова Пресвятой Богородицы и слились с ними. При этом под христианскими названиями или и без них была сохранена вся языческая обрядность. В зимних празднествах христианских, явившихся продолжением языческих, получили место гадания, пляски, переодевания, кулачные бои. В весенних и летних торжествах сохранились хороводы, игры, обряды у воды и деревьях, костры. Одним словом, христианство так и не искоренило языческое верование на Руси.
Этим грешил и я, пока не осознал пагубность своего положения. Ибо я свято поверил разумом в Господа, а сам так и остался в душе язычником. Такую фазу двоеверия переживал не только наш русский народ, но и другие христианские народы. От этих наблюдений и размышлений моя голова шла кругом…
- Двоеверие – хуже неверия!
Снова я шел по той же дороге из Киева в Новгород, как двадцать лет назад. С горечью я должен был признать, что Русь не изменилась. Все та же бедность, дикость и невежество. Благодаря встрече на этой дороге с отцом Михаилом, я стал христианином и совсем другим человеком. , но стал ли я счастливее? Стала ли богаче я и лучше моя родина? Эти мысли не давали мне покоя.
Прошло почти десять лет, как я за два года до Крещения Руси, в славном городе Константинополе принял христианскую веру, и нарекли меня Авилом. Мой выбор был добровольный и осознанный. К нему я шел долгие годы, и в нем я видел спасение своей души от себялюбия, черствости, лжедоброты, похоти и неистребимого двоедушия. Блуждая в лабиринте своего эгоистического сознания, я все больше разочаровывался в себе любимом, в наших диких языческих нравах, обычаях и Богах. Митрополит Илларион, благословляя меня, сказал тогда такие слова:
- Благословен Христос Бог наш, просвещающий и освещающий всякого человека, грядущего в мир, избравший тебя из язычников русского рода! Благословен ты среди мужей русских, потому что тьму заблуждений временного света ты преодолел, и свет жизни вечной возлюбил!
Конечно, я прекрасно понимал, что крещение всего славянского народа, совершилось поспешно, почти без всякого предварительного научения вере, почти насильственно. И эту веру приняли, в основном, сановный люд, как я. Простой народ, хотя и крестился в водах Днепра, но так и оставался истым язычником.
Естественно, на Руси наступил длительный период двоеверия: мы веровали и в христианского бога, и богов языческих. Языческое многобожие вполне допускало существование всяких вер вместе со своею верою, и, с точки зрения язычника, нет ничего легче, как включить нового бога в число своих богов. Так поступили, например, мой мудрый дядя и его сотоварищи волхвы и другой люд, которые после молитвы в христианском храме отправлялись в священную дуброву: к озеру, реке, студенцу, к старому дуплистому дубу, к священному камню или под овин – и творили там молитву по обычаю предков.
Большинство на Руси продолжали поклоняться и приносить жертвы Перуну, Хорсу, Велесу, Мокоши; пели старинные песни, в которых призывали солнце красное, млад-светел месяц, звезды чистые, дать им мир и языческую благодать.
Во всех домах рядом с иконами стояли и божки языческие. В семьях совершались все старинные богослужебные обряды, ставились законные яства Роду, Роженицам, домовому и прочим божкам. Рядом с христианскими праздниками справлялись и языческие торжества: языческие игрища и тризны. Вместе с христианскими таинствами и обрядами знали славяне и языческие обряды. Вместо венчания в церкви, например, и даже после такого венчания, совершался брак по языческим правилам: с плесканием воды, песнями в честь Лады, с обхождением ракитового куста, В это время рядом с христианскими священниками всегда находились волхвы и волшебники. К последним народ любил обращаться гораздо чаще, чем к священникам. До сих пор наш народ слабо признает христианское таинство брака. Сплошь и рядом браки совершаются без церковного венчания, путем умыкания девиц.
Но кроме двоеверия открытого было еще двоеверие скрытое: более живучее и даже опасное.
Оно состоит в том, что в языческие верования вкладываются в христианские формы. Им даются христианские имена и этим самым христианские понятия искажаются языческими воззрениями. Здесь уже язычество органически смешивается с христианством и выдается за последнее, так что наше наивное сознание принимает полу языческое за христианское и не может отличить одно от другого. Таким образом, двоеверы уже не считают себя язычниками, и нередко считают себя истинными христианами.
Скрытое двоеверие проникло во все сферы религиозной жизни и не минуло даже, как мне кажется, самого понятия о Боге. Идея единства Божия и троичности лиц в Боге, составляющая краеугольный камень христианского понятия о божестве, безусловно, была трудна для восприятия умом язычника. Поэтому единство Божие признавалось только теоретически, номинально, а практически в народном сознании продолжали существовать многие боги. За таких богов прежде считались самые лица Святой Троицы. Привыкшее к многобожию наше славянское сознание представляло св. Троицу тремя богами. И так продолжается до сих пор в сознании многих людей даже в наше время.
Затем идея многобожия нашла себя и другое выражение в народных верованиях. В христианстве существует кроме веры в Бога еще вера в Богоматерь, святых ангелов и Диавола. В язычестве же существовала вера в богов главных и второстепенных, злых и добрых - чернобогов и белобогов. Нам, полу язычникам, было естественно смешивать христианство с язычеством. Богородица и святые слились в нашем сознании с второстепенными языческими богами, и в христианскую форму были вложены языческие понятия. Так, что касается Богородицы, то ее имя каким-то образом связывалось с прежним верованием в рожаниц: поставляя законную трапезу роженицам, мы стали петь тропарь Богородице.
Святые христианские, подобно языческим богам, сделались в народном сознании специальными представителями чего-либо. Так, Иоанн Креститель, летнее празднование которого совпало с прежним праздником Купалы, стал представляться в наших воззрениях покровителем растительного царства. Святой Власий, имя которого напоминает Волоса, стал считаться покровителем животных, подобно Волосу. Святой Георгий, сокращенное имя которого напоминало Ярилу, сделался, подобно Яриле, тоже покровителем животных и плодородия вообще. Покровителями животных стали считаться святые – Св. Модест, Св. Косьма и Дамиан, Св. Николай. Св. Варвара сделалась покровительницей от внезапной смерти. Святой же Николай стал покровителем невест.
Таким образом, имена христианских святых были заменены на имена языческих божеств. Ангелы же сделались для народа, как и святые, олицетворением добрых, благоприятных для человека сил, а Диавол и бесы в народном сознании восприняли все языческих чернобогов. Как, по языческому представлению, добрые боги борются со злыми и помогают людям, так, по нашему христианскому представлению, святые и ангелы борются с бесами и помогают против них человеку.
Особенно ярко сказывалось язычество в христианских верованиях наших предков в своей обрядовой стороне и в своих разнообразных суевериях. С принятием нами христианства наши языческие праздники слились с христианскими. Так, праздник рождества Христова слился с языческим праздником Коляды. Все двенадцатидневие от 25 декабря до 6 января сделалось святками - прежнею колядою. Отражением следующих колядных празднеств явилась русская масленица, которая существует уже без всякого христианского повода. Весенние языческие торжества совпали с праздником Пасхи и слились с ним. Сюда же присоединилось и языческое празднование в честь умерших предков, называемое в народе Красной Горкой.
Другое языческое весеннее торжество соединилось с праздником Троицы. Летний праздник Купала совпал со временем Иоанна Предтечи и сделался известным Иваном Купалой. Праздники осенние в язычестве совпали с христианскими праздниками Успения и Покрова Пресвятой Богородицы и слились с ними. При этом под христианскими названиями или и без них была сохранена вся языческая обрядность. В зимних празднествах христианских, явившихся продолжением языческих, получили место гадания, пляски, переодевания, кулачные бои. В весенних и летних торжествах сохранились хороводы, игры, обряды у воды и деревьях, костры. Одним словом, христианство так и не искоренило языческое верование на Руси.
Этим грешил и я, пока не осознал пагубность своего положения. Ибо я свято поверил разумом в Господа, а сам так и остался в душе язычником. Такую фазу двоеверия переживал не только наш русский народ, но и другие христианские народы. От этих наблюдений и размышлений моя голова шла кругом…
